|
Garden of Avalon [Новелла]
|
|
| Akagi | Дата: Воскресенье, 04.08.2024, 09:27 | Сообщение # 1 |
 Wild Card Owner
Группа: Администраторы
Пол: 
Сообщений: 554
| Перевод с японского: Beast's Lair
Перевод с английского: Akagi
Редактура: Akagi
- 00: В саду [pdf]
- 01: Утро выбора [pdf]
- Истории рыцарей [pdf]
При копировании текста активная ссылка на наш сайт обязательна!
Данный текст не предназначен для использования в коммерческих целях!
Сад Авалона
00: В саду
Нежные равнины покрывал цветочный ковёр всевозможных оттенков. Пейзаж, разделённый на две ровные половинки – небо и землю – загораживал лишь лес, видневшийся вдалеке. Здесь не было ни оград, ни домов, возведённых людьми, не было и таких явлений, как стены, замки и страны.
Дни сплетались из лучей весеннего солнца и запахов лета, ночи же окутывали осенний ветерок и прохлада зимнего неба.
На этой земле царствовали насекомые и росли цветы. Леса давали кров воде, растительности и различным животным. А в озере жили прекрасные феи.
То, как люди представляли себе рай, было лишь жалким подобием этого царства, острова на краю мира, запретного для них. В мифах он назывался Страной вечной весны, Островом яблок, далёкой утопией, где обитали разумные звери. Существуя бок о бок с человеческой историей, эта земля тем не менее была чуждой, не запятнанной циклами упадка и разрушения на поверхности планеты.
Это место, где пребывала душа Земли носила ещё одно имя. Авалон. Внутреннее море планеты.
— Нет, выражаться так тоже не совсем правильно. В конце концов, оно существует как внутренней стороне, так и на внешней. Место одно и то же, просто дело в смещении на несколько фаз.
В саду находился некто, внешне похожий на человека. Мужчина в мантии, простой, но сшитой из лучшей ткани. Его длинные волосы переливались на солнце всеми цветами радуги, а спокойный взгляд был устремлён вдаль.
Он шёл по морю цветов, разговаривая с ними, словно с друзьями. Не тревожа ни единого лепестка, мужчина напевал что-то себе под нос без всяких тревог и колебаний. Несомненно, он был странствующим мудрецом, заблудившимся в этих неведомых землях.
В конце концов, он сам не знал пути назад, да и возвращаться ему было некуда. Скажи ему, что это мир после смерти, и он просто смиренно кивнёт. Но он нисколько не боялся, потому что сам был чуждым существом. Поговаривали, что живому человеку не войти в этот рай, однако человеком он был только внешне.
Для него реальность и этот рай были одним и тем же: домом для других. В обоих мирах он был чужаком, всего лишь гостем. С самого начала он придерживался своих ценностей и не сближался ни с людьми, ни с раем. Став целью женщины, которую он избегал, мужчина решил пересечь границу и добровольно ступил на эту неизведанную землю.
— Но это ужасно. Магическая энергия здесь слишком плотная. Словно вакуум. Один обычный вдох может убить. Жители нынешней эпохи просто лопнули бы. Это место, может, и зовётся раем, но не делает ли это его, скорее, оружием?
Высказывая свои мысли вслух, мужчина продолжал идти по саду.
Говоря про нынешнюю эпоху, он имел в виду внешнюю сторону мира. Оставив позади островное королевство пятого столетия на грани падения, он добрался до этого рая в одиночку. Мужчина был придворным магом одного короля, но перед последней битвой своего господина ему пришлось бежать по крайне личным причинам, связанным с женщиной.
— Ах, как и ожидалось. Мордред удалось подбить на восстание лордов, недовольных суровым королём-идеалистом. Обвиняя её в последних суровых зимах, они подняли мятеж.
Мужчина продолжал идти вперёд. Цветов, которые он старался не повредить, становилось всё меньше.
У острова не было границ, но это не значило, что он не менялся. Чем ближе к краю, тем более засушливой становилась земля, напоминая Британию во внешнем мире. Ступая по бесплодной пустоши, вновь начал напевать и размахивать посохом.
Несмотря на отсутствие признаков волшебства или таинства, там, где его нога касалась земли, непостижимым образом распускались цветы. Причиной было не его желание украсить сад и не жалость к этой пустоши. Просто для существа вроде него это была так же естественно, как дышать.
Цветы для земли. Сны для людей. И будущее для нашей истории. Такова была его особенность и истинная природа.
Его звали Мерлин, Маг цветов. Тот, кто возвышался даже над величайшими волшебниками во многих мифах и легендах.
Порождённый союзом между человеческой женщиной и инкубом, он обладал глазами, которые видели мир насквозь и служили свидетельством его высочайшего магического мастерства.
— Ну, может, и высочайшего, но мне по силам лишь сеять семена. То, что я вижу дальше обычного человека, не значит, что нас можно сравнивать.
Ясновидение. Способность объять взглядом другие места, не сходя с места. В древние времена боги оставили землю шаманам и доверили им эту силу для защиты человеческих жизней. Какими бы качественными ни были их Магические цепи, какие бы масштабные ритуалы они ни проводили, без этих глаз их нельзя было считать выше других.
С самого своего рождения Мерлин мог видеть всё в своей эпохе, не делая ни шага, вплоть до мельчайших деталей.
До него существовали маги, обладавшие глазами, позволявшими им наблюдать за прошлым и даже будущим, и они тоже, несомненно, возвышались над остальными. Однако единственным живым магом с Ясновидением был только Мерлин. Его предшественники обрекли на гибель свои королевства и исчезли из мира людей.
Если знание было основой и в то же время самыми дальними глубинами магии, то обладатели Ясновидения познали истину мира. Они являлись людьми и одновременно еретиками, не способными постичь собственные ценности.
Мерлин не мог видеть прошлое и поэтому не понимал, как живут люди. Он лишь мельком видел их чувства. Если оставить человеческое общество в стороне, то у него сложилось впечатление, что их жизни не были такими уж интересными. Мерлин был в курсе практически всех событий своей эпохи и мог предсказать, чем они закончатся.
Для него мир ничем не отличался от картины. Картины, которая, по его мнению, была сродни божественному чуду и явно стоила того, чтобы ей любовались. Но чем больше она его интриговала, тем сильнее нависало над ним чувство отчуждённости. Будучи тем, кто сеял семена, он взирал на неё, словно бог. Если бы нашёлся компаньон, который мог бы посочувствовать ему, то жизнь Мерлина сложилась бы иначе.
Дошло до того, что он начал задумываться о том, чтобы лишить себя жизни и вознестись к Трону, где над ним потешались бы предшественники. Подобные мысли не покидали его ни на секунду.
Но у Мерлина остался последний долг. Он должен был увидеть это собственными глазами. Смерть одного человека. Последние мгновение взращённого им короля.
— Интересно… Эпоха богов подошла к концу, вскоре за ней последует и Эпоха фей. Настанет Эпоха людей, но и ей суждено однажды закончиться. Когда планета перестанет вращаться, наступит Эпоха воли и мы начнём заселять космос. Тех, кто не сможет существовать без физической оболочки, оставят позади как пережитки прошлого. И всё же… мне интересно, почему я так сильно связан с человечеством.
Мерлин появился на свет благодаря уэльской принцессе и инкубу. Будучи камбионом, он являлся высшей формой жизни, обладающей духовной природой и способной существовать за счёт людей. Назвать такое существование полноценным было сложно. Ему самому казалось, что если бы он вырос как дитя инкуба, то его единственным желанием было бы резвиться в мире разума. С другой стороны он радовался тому, что у него развилась человеческая индивидуальность, которая позволила ему питаться не только чужими снами, но и собственными.
Несмотря на такое происхождение, Мерлину всегда нравились люди. На самом деле он их чрезмерно обожал. Вместо того, чтобы жить со своими собратьями, феями и гигантами, он обнаружил себя на стороне людей, взращивающим и наставляющим множество королей, дабы обеспечить лучшую эпоху для человечества. Даже среди людей и рыцарей он всегда широко улыбался, страстно наслаждаясь их деяниями.
К своим подопечным Мерлин относился так же, как и к цветам, из-за чего его потом прозвали одним из лучших «создателей королей» в мире. Потому что он желал закончить свою картину красиво, вписать в неё «счастливый исход для человечества». Однако в ней не было любви к человечеству в целом или же к кому-то в частности.
Людям Мерлин казался весёлым, но его сущность была совершенно иной. Обычный человек сказал бы, что по своей истинной природе он сильно походил на насекомое, крайне механическое и объективное существо. Его мысли были слишком бессвязными и несовместимыми для разумных обитателей этой планеты.
Мерлину нравилось всё возвышенное и прекрасное, но для этого «влечения» не было никакой причины. Просто это идеально закрывало дыру в его сердце. «Наследие человечества» его тоже интересовало, но он был существом, не способным сопереживать тем, кто это наследие создавали.
«Это произведение искусства прекрасно. Однако мне нет дела до его содержимого, и я не могу постичь радости и печали, которые чувствовал творец. Я не понимаю его, и не вижу в нём ценности. Я просто нахожу его прекрасным».
Мерлин сам осознавал чудовищность своих вкусов, но ничего не мог с этим сделать. В конце концов, такими инкубов создала природа. Во снах они ценят питательность, а не их содержимое. Люди ведь тоже не задумываются о животных, которых едят за столом, какими бы выдающимися они ни были при жизни.
— Я поддерживаю себя, насыщаясь снами. Однако, несмотря на то, что радостные сны для меня предпочтительней, кошмары, говоря практически, более питательны. Можно сказать, что для возобладания радости над отчаянием человек должен преодолеть испытания во много раз сложнее, чем даже самый простой кошмар. Поэтому и ноша на плечах грезящего гораздо тяжелей.
Думая, что он находился достаточно далеко для того, чтобы даже когти злой ведьмы не смогли его достать, Мерлин остановился. Перед ним высились грубые каменные врата, своими огромными размерами напоминавшие Стоунхендж. За вратами простирались те же пустынные равнины.
На камне была выгравирована только одна фраза: «Лишь безгрешный может пройти».
— Вот как… Похоже, меня обманули.
Мерлин пожал плечами и бестрепетно миновал каменную арку, оставляя за собой след из цветов. Местность в тот же миг изменилась. Из земли выросли толстые каменные стены, окружив волшебника со всех сторон. Они уходили вверх и исчезали в бесконечности, образуя некое подобие башни без потолка.
Он обернулся и увидел, что врата исчезли, заключив его в центре бесконечно высокой каменной башни. Клетка площадью пять квадратных метров, выкованная из самого рая. Такова была истинная форма этого барьера. Похоже, некто, презирающий Мерлина, решил удостовериться, что он останется в этой башне до конца жизни.
— Я совсем не понимаю людей, правда. Цена такого проклятия огромна, соизмерима даже с жизнью самого колдуна. Как странно. Не помню даже, что я такого сделал, чтобы девчонка так меня возненавидела. Ну и ладно, раз не помню, значит, это неважно.
Лишь безгрешный может пройти.
Мерлин знал, что это была ловушка, но всё равно шагнул вперёд, потому что эти слова ранили. Он хоть и желал человечеству хорошего конца, но не питал любви к самим людям. Во имя процветания он приносил в жертву бесчисленные жизни, обращаясь с людьми так, словно они были насекомыми. Добру или злу не было места в его уравнении, как и любви с ненавистью. Поэтому Мерлин не чувствовал вины и считал, что «безгрешным» мог быть только он.
Если смотреть шире, то можно было сказать, что Мерлин на самом деле любил людей. Он активно вмешивался в их дела и наслаждался их поступками. Мерлин всего лишь протягивал человечеству руку помощи, создавая королей и не чувствовал ни вины, ни ответственности за то, что происходило со странами в итоге.
По крайней мере, пока не услышал прощальные слова одной девушки.
— Что ж… Полагаю, ничего не поделаешь.
Мужчина, заточённый в маленькую темницу, уселся на выступавший из земли камень, который был едва ли удобным, но достаточно высоким, чтобы он мог бросать взгляд в единственное окно.
Только сейчас он осознал, почему оказался здесь.
Это не было небо над настоящей Британией. Существуя в той же эпохе, он мог видеть весь мир. Вспоминая о пройденном пути, Маг цветов начал говорить с кошкой Палуга, своим фамильяром, который прятался в его мантии.
Конец уже близок. Но перед этим почему бы не поговорить немного о прошлом?
|
| |
| |
| Akagi | Дата: Воскресенье, 04.08.2024, 09:32 | Сообщение # 2 |
|
Wild Card Owner
Группа: Администраторы
Пол:
Сообщений: 554
| 01: Утро выбора
Сквозь щели в двери пробивались утренние лучи. Почувствовав тепло на своих веках, она проснулась. Освещение было тусклым, чувствовалось присутствие других созданий и сильно пахло сеном. Кто-то – видимо, сводный старший брат – укрыл её одеялом, которое кое-ка защищало от холода. Бросив на него взгляд, она вспомнила, что была в конюшне. Прошлой ночью она так сильно переживала за только что появившегося на свет жеребёнка, что осталась с ним до предрассветных часов.
— О нет. Я не должна заставлять Эктора ждать.
В голове возникло доброе лицо приёмного отца, растившего её последние пятнадцать лет. Она поспешно, аккуратно убрала одеяло, расправила одежду и принялась кормить лошадей.
С этой рутины начинался её день. Закончив ухаживать за лошадьми, она отправлялась в сад, где её ждал Эктор, приёмный отец. Каждое утро она поглощала лишь жалкий кусок хлеба, чтобы продержаться до конца тренировок с мечом, и только затем, изголодавшиеся, они шли завтракать. Это стало для них традицией.
— Послушай, Это, вчера я смогла нанести удар Эктору… Ну… по правде говоря, я лишь заставила его отступить на шаг, но этой мелочи может быть достаточно на безжалостном поле боя, верно? Он вполне мог задеть ногой корень и упасть. Думаю, я бы победила, будь обстоятельства на моей стороне.
Она радостно разговаривала с любимым отцовским скакуном, расчёсывая его гриву.
Её приёмный отец Эктор был самым сильным и упорным рыцарем из всех, кого она знала. Он не обрёл славу в бою, но и не искал известности, поэтому о нём никто некогда не сплетничал. Несмотря на это, Эктор был идеальным рыцарем. Сдавшись перед неумолимым течением времени, он покинул передовую. Однако его искусность во владении мечом оставалась прежней по сей день. Всякий раз, когда она вынуждала приёмного отца хотя бы немного напрячься, её радости не было предела.
— Но в последнее время он словно чем-то озабочен. Такой рыцарь, как Эктор… молчаливый и мрачный… Я беспокоюсь за него.
Он был не только её приёмным отцом, но и строгим наставником, однако эта строгость начала исчезать. Теперь он, некогда зорко следивший за каждым её движением и указывавший на малейшие ошибки, часто смотрел на неё с необъяснимым видом. На его лице читались боль, сожаление и скорбь.
То, что Эктор проявлял слабость, вызывало у неё недоумение. Она желала избавить его от тревог, но мало что могла сделать, будучи простым оруженосцем.
Однажды она попросила его:
«Эктор, если тебя что-то тревожит, можешь сказать мне, я помогу, чем смогу… если, конечно, ты не намереваешься урезать нам рацион. Ноги беспокоят или спина?»
«Хм, тебе кажется. Я буду в форме ещё лет десять, не меньше. Однако, Артурия, похоже, ты ещё не совсем готова сделать всё, что в твоих силах, чтобы помочь».
Он сказал это своим обычным прозаическим тоном. Неизменное здоровье Эктора, разумеется, радовало, но это лишь ещё сильнее разожгло её любопытство. Что же не давало ему покоя?
Любимый отцовский скакун ткнулся мордой в её лицо.
— Ты прав, наверняка Кей опять доставляет проблемы. Даже Эктору не совладать с его грязным языком.
С кривой улыбкой она погладила скакуна по спине и покинула конюшню.
Когда она распахнула деревянные двери, её встретило море травы, освещённое утренним солнцем. Обитель Эктора располагалась на окраине города, вдали от каждодневного шума.
Он хоть и предпочитал одиночество, но не чурался общения с людьми. Она понимала, почему он решил поселиться здесь: дело было в ней. От таких мыслей ей хотелось поведать ему о своём сожалении, но это бы уязвило его гордость. Эктор исполнял свои обязанности рыцаря. Он приютил её, вырастил и даже покинул своё место среди других рыцарей. Она не должна отвечать виной на его деяния. Тогда и по сей день она верила, что должна испытывать к нему лишь благодарность.
— Нет, но…
По правде говоря, не нравилось ей только одно: он строго-настрого запретил называть его «отцом». В итоге она так ни разу и не смогла вымолвить это слово, исполненное её любви.
Пожилой рыцарь ждал её в саду. Он ни капли не изменился. Всё такой же суровый учитель, взявший её к себе и наставивший на путь меча. С тех пор, как она взяла в руки клинок десять лет назад, он продолжал упорно тренировать её. Действительно, это оставалось неизменным до сего дня. Дня, когда всё закончится.
— Прости, что заставила ждать, Эктор! Я проспала!
Закинув в рот кусок хлеба, приготовленный Эктором, она взяла деревянный меч.
— С виду ты достаточно бодрая для того, кто только что проснулся. Что ж, очень хорошо. Сегодня, как и всегда, я сдерживаться не собираюсь.
Как обычно, рыцарь был сама собранность. С мечом в одной руке и щитом в другой он плавно и привычно встал в стойку. Однако его мягкий взгляд тяготила печаль – печаль расставания – на которую девушка решили не обращать внимания.
*
— Артурия, похоже, Кей забыл свои вещи. Отправляйся в город, отнеси их ему. Если поспешишь, то ещё можешь успеть.
После завтрака Эктор вручил ей полный набор рыцарского снаряжения. Кей – сын Эктора и сводный старший брат Артурии – уехал в город. Похоже, там сегодня проходило какое-то особое празднество. Кей отправился туда верхом на лошади Эктора, чтобы принять участие. Но в спешке он забыл взять самую важную вещь для рыцаря – своё копьё.
— Ох… Мой собственный брат, рыцарь, забыл своё копьё? Разве такое возможно?
— Вот уж действительно. Видимо, причина в том, что в последние годы не было ни одного рыцарского турнира. Куда ни глянь, повсюду одни только ломовые лошади, а боевых днём с огнём не сыщешь. Это единственное копьё в нашей семье, поэтому я и не мог научить тебя обращаться с ним.
— Правда, мне кажется с копьём я бы легко справилась.
— Я в тебе и не сомневаюсь. Но волшебник решил, что я буду обучать тебя только владению мечом. Будут проблемы, если у тебя появятся «странные привычки».
— Никакими «странными привычками» я не обзаведусь. Нужно лишь отнести это братцу Кею, верно?
— Да… это будет твоя последняя задача на сегодня.
Она кивнула в ответ, вывела лошадь из конюшни, погрузила на неё вещи брата и отправилась в город. Спускаясь с холма, на котором стоял дом Эктора, она миновала луга и проехала между полями. Небо усеивали облака, но ясная погода указывала на то, что дождя можно было не бояться.
Когда лицо брата возникло у неё в голове, она подавила чувство нетерпения и не стала ускоряться. Её лошадь тащила на спине тяжёлую ношу, поэтому она решила не заставлять её двигаться быстрее.
— Вокруг никого нет. А ведь сейчас время урожая.
Бросив взгляд на знакомую сельскую местность, она обратила внимание на лес вдалеке. До прошлого года он радовал их множеством даров. Охотники всегда приносили из него необходимые фрукты и мясо. Но он перестал быть их угодьями. Чужеземные племена проникли в лес и медленно приближались к жилищам бритов. Теперь если кто-нибудь наткнётся на них, то у него не будет времени переживать за то, чтобы раздобыть пищу к завтрашнему столу – ему придётся искать способ выжить.
Британия пятого века переживала смутное время. Всё началось с падения империи на материке. Британию, которая находилась под её защитой, настиг упадок. Чужеземные племена, известные как саксы, пересекали моря в поисках пропитания. Пища, одежда, земля – они жаждали забрать всё. Британия была островом, на котором правили многие короли и народы. Мало того, что конфликт между племенами казался бесконечным, так ещё и началась война с пиктами, населявшими север. Это вторжение привело к сотрудничеству между королями.
Однако один из них нарушил договор. Он хотел использовать чужеземные племена, чтобы исполнить собственное желание: объединить Британию. Подлый король Вортигерн, воплощение белого дракона, порождённый самой Британией, дабы однажды её уничтожить. Он открыл саксам дорогу в эти земли и погрузил остров в хаос.
Лондиний, центр Британии, город-крепость, возведённый во времена правления империи, превратился в руины. Утер Пендрагон – величайший из королей – пал от руки Вортигерна в той битве и исчез навсегда. Вортигерн даровал саксам землю, и вторжение временно прекратилось. Однако это решение и по сей день вызывало недовольство у многих королей.
И так в Британии начались тёмные времена. Война превратилась в повседневную рутину. Земли Британии были неплодородными с незапамятных времён. Лишь немногие культуры могли на ней расти. Жизнь людей становилась тяжелее с каждым днём, и всем было очевидно, что скоро Британия канет в небытие.
Но они не теряли надежды, потому что всё это было предсказано великим волшебником Мерлином, советником Утера и защитником Британии.
«Король Утер избрал наследника, который станет нашем новым правителем. Когда он, воплощение красного дракона, явит себя, рыцари Круглого стола объединятся и сразят белого дракона. Вскоре эта истина станет известна каждому: наш король жив!»
Слова Мерлина эхом разносились по всей стране. Люди продолжали ждать появления своего будущего короля. Тем временем рыцарей, несмотря на то, что пророчество Мерлина даровало им облегчение, начала одолевать тревога. Каждому не давала покоя мысль, что избранным королём из пророчества мог быть кто-то из них. А Вортигерн без устали искал наследника Утера.
Всё это было десять лет назад.
Наследнику Утера вскоре исполнится пятнадцать. За пять лет до своей гибели король, предвидя свою битву с Вортигерном, заручился поддержкой волшебника, чтобы сотворить наследника, который спасёт Британию.
Артурия миновала поля, и её взгляду наконец-то открылось зелёное окружение города. Хоть Лондиний и был крепостью, построенной в имперском стиле, сейчас он представлял собой довольно обыденное зрелище.
Настроение в городе явно отличалось от обычного. Двигаясь к тренировочной площадке рыцарей, она заметила, что люд охватило возбуждение. Дети веселились и носились туда-сюда, стараясь обогнать друг друга. Взрослые тоже торопливо шли куда-то. С одной стороны их глаза светились надеждой и ожиданием, но с другой они затаили дыхание и ждали, пытаясь избежать разочарования от того, что эти надежды не оправдаются.
— Это Мерлин!
— Мерлин пришёл!
— Сегодня одного из рыцарей выберут наследником короля!
«Так вот почему все такие беспокойные», — подумала она.
Она молча осознала, почему Эктор отправил её сюда.
— О? Да это же Артурий. Уверен, что тебе стоит здесь околачиваться? Ты всё же рыцарь, пусть и оруженосец. Тебе тоже может повезти.
Она кивнула в ответ знакомому юнцу. Вне дома она притворялась мужчиной. Нет, с самого рождения и вплоть до этого момента её воспитывали как «мужчину». Она носила мужскую одежду, а её волосы были собраны в пучок. Из-за своей привлекательной внешности она пользовалась популярностью среди городских девушек, но, поскольку она была лишь сиротой, которую по воле случая принял в свою семью пожилой рыцарь, её товарищи никогда не обращали на неё особого внимания.
Благодаря худощавости до пятнадцати лет она вполне могла сойти за мальчика, но долго это продолжаться не могло. Она стала оруженосцем, но добиться чего-то большего ей было не дано. Обладая телом молодой женщины, она не сможет взять в руки меч и сражаться на поле боя.
— Я отправлюсь туда, но сначала мне надо отдать кое-что Кею.
— Это что, копьё? Зачем тебе оружие? Мерлин же сказал вчера, что тот, кто вытащит меч из камня, станет королём Британии!
Волшебник сказал, что меч в камне был святым оружием, которое принесёт победу; что он доказывал право на ношение короны лучше, чем кровное родство. В глазах волшебника родословная не имела смысла. Меч признает лишь того, кто обладает великой силой – того, кто спасёт Британию.
— Понятно. То есть можно сказать, что это меч выбора, да?
— Ага. Поэтому здесь самого утра так оживлённо. Рыцари явились со всей страны, чтобы заявить своё право на трон.
Должно быть, Вортигерн изрядно перепугался. Рыцари, желавшие возрождения Британии, собрались в этом городе, чтобы заполучить корону. Её старший брат Кей был сыном некогда великого рыцаря Эктора. Он был более чем достоин бросить вызов мечу выбора.
Перед камнем стояло огромное количество рыцарей. По одному они пытались вытащить меч, но тот отвергал каждого. Простой люд наблюдал издали, как рыцари торжественно клали руки на рукоять меча, но спустя несколько секунд отходили в сторону с поникшими от разочарования плечами.
Одни отказывались сдаваться и пытались вновь. Другие ворчали, настаивая, что здесь, должно быть, была какая-то ошибка. Некоторые хвалились грубой силой и поднимали камень целиком. Но вытащить из него меч никому не удавалось.
Мерлина – слуги короля – нигде не было видно.
Уныние распространялось по воздуху подобно болезни, охватывая не только рыцарей, но и наблюдателей. Неужели нет рыцаря в этой стране, достойного взойти на трон? Неужели у Британии нет будущего? В пророчествах Мерлина вообще была хотя бы толика правды?
Рыцари, чувствуя тревогу людей, начали переговариваться.
— Немало нас стеклось сегодня сюда. Есть много других способов выбрать нашего короля.
Они остановились на испытании силы. Тот, кто одолеет всех, станет наследником Утера – королём рыцарей. Забыв про меч, они обратились к более подходящим для них методам выбора. Первым был рыцарский турнир. Настоящий рыцарь чести должен превосходно владеть копьём в поединке верхом на лошади.
Артурия нашла Кея, который с недовольным видом слонялся без дела из-за того, что забыл оружие дома, и незаметно вручила ему копьё.
— Кей, ты уверен, что про меч выбора лучше забыть?
— Нам ничего больше не остаётся. Если никто не может его вытащить, то это всего лишь украшение. Сейчас начнётся турнир. Мы уже приняли решение, поэтому оруженосцу вроде тебя лучше не соваться. Это хорошая альтернатива. К тому же некоторые из рыцарей втайне наслаждаются всем этим.
— Хоть короля и не выбрали?
— Да плевать им на байки Мерлина и короля Утера. Вместо того, чтобы суетиться вокруг какого-то неосязаемого права на трон, лучше по-человечески определить, сколько власти, денег и солдат у нас есть здесь и сейчас. Сильным лидер не нужен. Будет гораздо легче, если все начнут работать вместе, каждый ради собственных интересов, и в разы быстрее заставить людей трудиться себе на благо. Но что самое важное, когда придёт время, определить виновного так просто не получится. Никто не хочет видеть «посланца Господа, который спасёт всех и вся» или становиться им.
— Ты тоже так думаешь?
— Разумеется. А теперь езжай отсюда. Если другие рыцари увидят тебя, то снова начнут потешаться. Подумай о том, что я испытываю всякий раз, когда мне приходится за тебя заступаться. Понимаешь? Это твой первый и последний шанс. Послушайся меня и возвращайся домой.
Он взял копьё и отправился к остальным рыцарям на поле. Чтобы определить лидера, они уже обустроили его для турнира.
Повисла мёртвая тишина.
Секунду назад здесь кипела жизнь, но теперь она осталась совершенно одна. Рыцари и наблюдатели ушли. Никто больше не рискнул приблизиться к мечу в камне. Сомнительно, что многие вообще верили в пророчество. Про меч забыли, будто его и не существовало вовсе.
— Никто не хочет видеть… никто не хочет становиться…
Она не осуждала людей за их капризность и не питала ненависти к точке зрения брата, потому что понимала, что думать так было совершенно естественно. Её воспитание было одновременно особенным и сложным.
Почему она жила обманом, притворяясь мужчиной? Почему она с малых лет обучалась искусству владения мечом, вбивала себе в голову историю страны и подавляла собственные желания? Понятно, почему. Всё было ради этого дня. Она родилась для того, чтобы вытащить меч короля из камня. Она не знала лиц своих родителей. Она была рождена как часть плана Утера и волшебника по созданию «идеального короля». Если честно, сожаления и амбиции её покойного отца не вызывали у неё ровным счётом ничего. Наставления волшебника не пробуждали в ней какое-то особое чувство долга и вообще не могли глубоко её тронуть.
Последние пятнадцать лет тянулись день за днём без каких-либо значимых событий, с приёмным отцом. Сводным братом Кеем и оживлёнными голосами жителей города. Не тоска или любовь, это было нечто иное. Нечто, что – отражаясь в её глазах – было как просто что-то «хорошее».
«Я хочу стать жителем города». Или «я хочу стать частью общества». Ничего такого она не желала. Даже если её разум рисовал такую картину время от времени, она спокойно от неё избавлялась. Потому что в глубине сердца понимала, что если это случится, то она лишится всего. Она была юной, не слишком мудрой, но очень трудолюбивой и поэтому сказала себе, что этому не дано произойти.
Как люди рождаются для того, чтобы быть людьми, так и драконы существуют для определённой цели.
— Боже, единственный твой изъян – это грязный язык… Спасибо, братец Кей.
В конечном итоге его слова преподали ей хороший урок.
— Но… прости меня. Я не знаю, как выглядит этот «идеальный король», о котором говорил Эктор.
Нет, на самом деле в глубине души она знала, каким был этот король, и даже могла его изобразить. Эту способность вбивали в неё годами; она была для этого идеальна. Но что за грубый просчёт. До самого конца она так по-настоящему и не поняла, что сама была этим королём.
В отличие от её предшественника, короля Утера, ей двигало нечто совершенно иное. Она не испытывала желания править, присущего любому человеку, не чувствовала ни долга, который должен исполнять лидер, ни восторга от веры. Нет, это было нечто просто и обыденное. Пятнадцать лет спокойной, человеческой жизни. Это было всё, о чём она могла только мечтать.
У неё была ровно одна причина взять в руки меч: наблюдение за жизнью людей придавало ей сил и воодушевляло её. Не молвя ни слова, она была уверена в том, что хотела сделать. Для девушки по имени Артурия это была поистине человеческая причина сесть на трон.
Она молча положила ладонь на рукоять меча. Издалека доносили звуки, издаваемые доблестными всадниками. Рыцарская суматоха происходила на значительном расстоянии, поэтому возле камня никого больше не было. Впрочем, ничего удивительного: она всегда оставалась в стороне и не испытывала мук от одиночества.
Рукоять меча оказалось на удивление легко обхватить. Бурлящее чувство глубоко внутри её тела, которое она никогда не умела контролировать, которое всегда, как ей казалось, было готово вырваться наружу, проникло в меч, и она ощутила лёгкость. Лёгкое движение руки – и меч поддался. Она сделала вдох и…
— Хорошенько подумай, прежде чем вытаскивать этот меч.
В следующую секунду она заметила, что прямо перед ней стоял незнакомый волшебник. На самом деле они виделись уже много раз, просто это была их первая встреча в реальном мире.
Волшебник обратился к ней так же, как и в прошлом:
— Это для твоего же блага… лучше остановись. Вытащив меч, ты перестанешь быть человеком. И не только, многие будут тебя ненавидеть, и ты встретишь ужасный конец.
Выражение её лица исказил страх. Ожидаемый результат. В конце концов, вместо того, чтобы просто использовать слова, волшебник передал образы грядущего прямо в её сознание. Это было не предупреждение, а пророчество. Если она вытащит меч, то её будет ждать трагическая смерть в одиночестве.
Оглядываясь назад, он не мог понять, почему так поступил. Это пророчество не было частью его с Утером плана. Он должен был просто подтолкнуть её – вдохновить на то, чтобы сесть на трон.
Что ж, расстраиваться почём зря смысла не было. Испугавшись своего будущего, она, скорее всего передумает. Потеряет самообладание, решив, что садиться на трон ещё слишком рано? Или же вовсе сойдёт с пути рыцаря? Ну и пусть. Что бы она ни выбрала, в итоге всё получится. Волшебник собрался удалиться, решив, что предоставит ей шанс принять корону в другой раз, но…
— Нет…
Она сделала выбор.
— Тебя это устраивает? — спросил её маг.
Её золотые волосы, подрастерявшие блеск из-за деревенского образа жизни, развевались на ветру. Не оглядываясь, она твёрдо кивнула.
Её всё ещё обуревал страх. Не перед собственной судьбой, нет. Она боялась, что сделала неправильный выбор. Боялась, что был кто-то более достойный вытащить меч из камня, более подходящий на роль обещанного короля. Если так, то этот кто-то сможет создать более гармоничную Британию, чем она. Но такого человека не существовало. И не будет существовать, по крайней мере, в ближайшие несколько десятилетий. До его появления трон должен занять кто-то другой.
Если она вытащит меч из камня, то полностью изменится. Все её страхи останутся в прошлом. Это была церемония, в ходе которой она убьёт своё «я».
Король с человеческим сердцем не может защищать своих подданных. Потому что быть королём – это забирать бессчётное количество жизней ради сохранения своей. В столь нежном возрасте она бы ночи напролёт дрожала от страха, размышляя над этим до самого рассвета. Ни дня бы не прошло без страха перед этим; но сейчас это тоже останется в прошлом. Сколько бы её ни сторонились, боялись или предавали, её сердце больше не изменится.
Жить ради людей. Жить вместе с людьми. И вести их к светлому будущему.
Вот что значит править страной. Вот что значит проявить право носить корону. Вот что значит исполнять долг короля. Ради тех, кем она дорожила больше всего, она попрощалась с теми, кого видела в своих снах.
— Я видела улыбку на лицах многих людей, поэтому… этот путь… не думаю, что он неправильный.
Кто узнает о её благородной клятве? Она решила сражаться. Что бы ни ждало её впереди, она сделала выбор. Даже если судьбой ей была предначертана одинокая смерть.
Она вытащила меч.
— Значит… ты решила пойти по тяжёлому пути…
Явно встревоженный, волшебник отвернулся. Однако, по правде говоря, её решение вызвало у него радость. Он был уверен, что это будет поистине поразительно. Ведь несмотря на то, что она избрала весьма нелёгкий путь, он был уверен, что её ждут свои взлёты и падения. Ему просто хотелось увидеть нечто прекрасное, только и всего.
Поэтому, зловеще и в то же время невинно…
— Запомни, король Артур, у всякого чуда есть своя цена. Взамен ты отдашь самое дорогое, что у тебя есть.
…он без всяких колебаний изрёк своё первое пророчество новому королю.
|
| |
| |
| Akagi | Дата: Воскресенье, 04.08.2024, 09:32 | Сообщение # 3 |
|
Wild Card Owner
Группа: Администраторы
Пол:
Сообщений: 554
| Истории рыцарей
Не люблю старые сказки. Точнее говоря, не люблю рассказы других людей. Слушать, как кто-то хвастается своими достижениями, скука смертная. Чёрт, будь у меня на это время, я бы лучше провёл его плавая с сёмгой. Нет, это не значит, что мне нравится сёмга. Плавать я готов только с женщиной… роскошной женщиной. Но если хочешь послушать мою историю, то ладно, так уж и быть. Попробую изобразить поэта. Немного практики – и у меня, возможно, получится охмурить какую-нибудь глупенькую девушку.
Пять лет. Именно тогда мы стали семьёй. Таков был не мой возраст, а её. Я с первого взгляда понял, что она станет красавицей, но отец сказал мне: «Обращайся с ней, как с братом». И я подчинился. Мне казалось, что сохранить это в секрете будет практически невозможно.
Король Утер стоял выше других, но всё-таки был человеком. Если не считать саксов, то он, вероятно, предвидел, что не выстоит перед пиктами на севере и в конечном итоге падёт от руки Вортигерна. И поэтому он решил, что его наследник обязан не просто стоять выше других. Он вообще не должен быть частью человечества. Помесь дракона и человека. Воплощение короля в человеческой форме.
Мерлина эта идея поразила. Скорее всего, он носился по всему замку, размахивая руками. Что? Я раздуваю из мухи слона, потому что меня там не было? Никакие это не выдумки. Я абсолютно уверен, что так всё и было. У магов крыша едет от всего оригинального, безрассудного и невообразимого.
В общем, так втайне и зародился замысел по созданию короля. Кровь короля Утера, кровь дракона. Дабы смешать их вместе, необходима была подходящая женщина благородного происхождения. В этом союзе не было ни капли любви. Никаких писем, пышущих страстью, никаких свиданий. Важен был лишь результат. Думаешь, что любовь всё-таки была? Ага, как же. Поэтому ты и не человек – ты не можешь это понять.
Так Артури… король Артур появился на свет. Я слышал, что на языке магии это называется «концептуальным оплодотворением». Это было не превращение дракона в человека, а, скорее, внедрение драконьих способностей. Сначала она была человеком, но к ней подмешали нечто ненормальное.
«Король – это не воплощение дракона. Само его сердце и есть дракон. Магическая энергия, с которой он родился, находится на совершенно ином уровне. Не стоит ожидать человеческих ценностей от того, кто обладает энергией сродни богам».
Агравейн часто говорил это другим рыцарям. Разумеется, я с ним в какой-то мере согласен. После такого никто не смог бы нормально расти. Однако именно в этом отношении она и не была нормальной. Во всём, с малых лет, но только не в этом. Сейчас в это почти невозможно поверить, но она ничем не отличалась от других девочек. Её тренировал отец, поэтому этикетом она владела идеально; но, будучи в городе, она полностью сливалась с окружением.
Она была простой городской девочкой. Ни больше, ни меньше.
Ага, она с самого рождения не умела достойно проигрывать. Огорчал её не сам факт неудачи, а собственная слабость. Но даже встретившись с поражением, она просто вновь поднимала голову и возобновляла попытки. У неё не было времени зализывать раны. Она была до безумия оптимистична, но при этом чересчур ранима. Я бы сказал, что излишняя честность мешала ей закрывать глаза на некоторые вещи. Рыцари за пределами замка часто говорили, что у неё было железное сердце, но это неправда, оно гнулось, словно тростник. Огорчение и боль обескураживали её, но сердце так ни разу и не разбилось. Такой вот она и была. К тому же эта девочка в течение десяти лет росла под строгим надзором моего отца. Поэтому, разумеется, она стала идеальным королём. Проблем, однако, она доставляла немало.
Меня там не было, когда она вытащила меч. Я вообще считал, что она вольна поступать как вздумается. Разве это не очевидно? С чего мне её предостерегать, когда ей при рождении поднесли всё на блюдечке? У меня не было причины её останавливать. Пусть, чёрт побери, делает что хочет, это её право.
Ты лучше меня знаешь, что было дальше. Я наотрез отказываюсь о том времени, когда мы путешествовали по стране и тренировались после того, как она вытащила меч из камня. Если я вспомню, сколько из-за вас двоих было неприятностей, то могу не удержаться и порублю тебя, выплеснув всю накопленную за годы обиду.
Закончив тренировку и в совершенстве овладев Калибурном, она наконец-то начала называть себя королём. Принялась за спасение народа и возведение базы. Всё-таки мой старик научил её, что очень важно заложить фундамент. Для победы над Вортигерном в идеале надо было собрать столь же большую армию, не привлекая внимания.
Мы бились с саксами вот уже одиннадцать раз, но в начале за Круглым столом были только ты да я, верно? С тех пор дела шли медленно, но верно. Она усилила некогда потерянные катафрактарии и буквально летала по полю боя на своём скакуне, сокрушая саксонскую пехоту и пробивая баррикады одну за другой. Тот ещё способ ведения боя, конечно, учитывая, как сильно она любила ухаживать за лошадьми.
Что? Солдаты тоже гибли, не только лошади? Для солдат это в порядке вещей. Они сражаются ради защиты своих семей и страны. Другими словами, они никогда не забывают, что на кону стоит выживание.
А вот лошади – совсем другое дело. Они не имеют никакого отношения к человеческим дрязгам. У них никогда не возникают вопросов, почему они куда-то бегут или почему умирают. Отправлять солдат на убой – это один грех, а лошадей – совершенно иной. По крайней мере, она считала именно так.
Именно после победы в одной из таких битв имя короля Артура разлетелось по всей стране.
Ах да. Где-то в то же время из-за кое-чьего разврата она угодила в одну из ловушек Морганы и потеряла меч выбора. А? Это был необходимый ритуал, чтобы заполучить Экскалибур? Да плевать мне. Наблюдать тогда, как она пыталась скрыть от всех потерю святого меча, было слишком уморительно. Она была бледная, словно призрак. А мне вновь пришлось делать деревянную статуэтку птички, которая ловит сёмгу.
И Моргана. Была же когда-то хорошей женщиной. Какого чёрта у неё так сильно поехала крыша? Стоит подумать, что она невинна, словно фея, как она становится превосходной девой-воительницей, а в следующую секунду – жестокой ведьмой. Могу лишь предположить, что в ней уживаются сразу три женщины. Ну, будучи настоящей дочерью короля Утеря, наверняка она тоже со своими особенностями. С возведения Камелота и до самого конца ей так и не удалось преодолеть свою ненависть к королю Артуру. Кстати говоря, что-то я ничего о ней не слышал в последнее время.
А, неважно. На чём мы остановились? Вортигерн наконец-то оторвал свою задницу от стула и начал готовиться к решающей битве. Она отбила цитадель, в которой он окопался. Полагаю, в той битве рядом с ней сражался лишь сэр Гавейн, такой же обладатель святого меча, как и она.
Подлый король был побеждён, а крепость – возвращена. Она и стала основой для этого замка: Камелота Круглого стола. И после возведения Камелота правление короля Артура наконец-то началось по-настоящему.
С тех пор прошло десять лет. Нам с тобой никогда не было скучно, верно? Ты дурачился с женщинами, называя себя приближённой к королю особой, а я бегал за юбками всякий раз, когда был свободен от обязанностей рыцаря Круглого стола. Король Артур укрощал грызущихся между собой лордов и вёл успешную борьбу против саксов. Так что желание предыдущего правителя исполнилось – Британия получила превосходного короля.
С другой стороны, мои опасения, похоже, не подтвердились. Я думал, что хотя бы один рыцарь засомневается, но увы, даже сейчас все продолжают глотать ложь. Эти рыцари, эти неженки, которые служат Камелоту… Над ними теперь даже смеяться не хочется. Выходит, никто из них так по-настоящему и не принял короля Артура.
Да и с чего бы? Из-за силы святого меча она перестала взрослеть. Даже на день не постарела с тех пор, как вытащила меч из камня. Многие рыцари посчитали это зловещим, подавляющее большинство превозносило это как чудо. Они втайне презирали её, гадали, сколько ещё это дитя будет строить из себя короля, и готовились к неминуемой борьбе за власть после её падения.
Артура приняли не все. Любовь к ней была преходящей. Лишь когда всё было гладко, никто не роптал. Пока она справлялась достойно, люди по большей части закрывали глаза на то, что им не нравилось в её правлении. Даже если бы кто-то узнал, кем она являлась на самом деле, он бы просто держал язык за зубами, пока она оправдывала ожидания. Те, кто кричал про «идеального короля», после осознания того, что их идеал вряд ли сможет спасти всех и каждого, повесили всю вину на неё.
И результатом стало вот это. Когда король Артур вернётся из Рима, её уже будет ждать армия Мордред. Как же меня достала вся эта грызня. Я придумаю какую-нибудь причину и просто уйду. Может, объединюсь с Ланселотом, таким же любителем женщин. Хотя нет. Что угодно, но только не это.
Да, я просто уплыву куда-нибудь и буду жить припеваючи. У меня скопилось столько богатств, что сражаться больше не придётся. Ты ведь тоже собираешься сбежать в Авалон, верно? Тогда хватит болтать. Тебе лучше поспешить, а то ещё обвинят в измене и казнят.
Ещё кое-что напоследок? Хочешь знать, что я думаю о короле Артуре?
Ладно. Я тоже хотел кое-что у тебя спросить. С малых лет, едва она начала осознавать мир вокруг, она большую часть дня тренировалась с отцом и училась быть королём. Единственное свободное время - время на сон – она тратила на уход за лошадьми и патрулирование деревни. За всю свою жизнь она ни разу не ощутила на себе то, что хотела защитить.
Больше ничто не пробирало меня до мурашек. Я из тех, кто по приказу готов снести голову гиганту, но она заставила содрогнуться даже меня. Когда мы ещё жили с отцом, я испытывал такое отвращение, что не удержался и спросил:
«Эй, ты когда вообще спишь?»
И она с улыбкой ответила:
«Не волнуйся, братец. Я сплю от зари и до восхода солнца».
От зари и до восхода солнца. Это же три часа от силы. Раздражению моему не было предела, но это также стало хорошей возможностью. Возможностью узнать, что с такой чересчур серьёзной дурой, как она, лучше не связываться, потому что ничего хорошего из этого не выйдет.
Но после я встретил тебя и узнал правду. Даже во сне она продолжала постигать искусство быть королём под присмотром волшебника-инкуба.
«Смех да и только. Другими словами, она вообще не спала».
Однако больше об этом никто не знает. И теперь, когда страна на грани краха, я невольно думаю…
«Проклятье. Чего же такого она хотела добиться, если так сильно себя изводила?»
|
| |
| |
