У Кухулина были и другие враги, а именно Эрк, король Ирландии, сын Кайрпре, убитого Кухулином, и Лугайд, сын Курой, владыки Мунстера. Ибо жена Курой, Блатнат, полюбила Кухулина и предложила ему прийти и забрать ее из крепости мужа; а атаковать крепость надлежало тогда, когда ручей, текущий через нее, станет белым. И вот Кухулин со своими людьми засели в ближайшем лесу; наконец Блатнат сочла, что время настало, и вылила в воду молоко трех коров. Тогда Кухулин напал на крепость. Это произошло неожиданно, и Курой был убит, а его жену Кухулин увел прочь. Но Феркарне, бард Курой, незаметно последовал за победителями и, когда Блатнат остановилась на краю обрыва, обнял ее и прыгнул вниз вместе с нею, и так Курой был отомщен.

Всех их призвала теперь Медб выступить против Кухулина; и, дождавшись часа, когда Проклятие Махи снова легло на мужей Ульстера, они собрали войско и отправились на Равнину Муиртемне.

Сперва дети Калатина навели на Кухулина страх и уныние. Из чертополоха, грибов-дождевиков и листвы они создали подобие движущегося по Равнине Муиртемне войска; герою казалось, что со всех сторон курятся дымы лагерных костров. Два дня он сражался с призраками, пока не измучился вконец. Тогда Катбад и улады уговорили его уйти в уединенную долину, где пятьдесят знатных дев Ульстера, и среди них Ниам, жена его верного друга Конала Победоносного, ухаживали за ним, а Ниам взяла с него клятву, что он не покинет крепость, пока она сама не разрешит ему.

Но дети Калатина продолжали наполнять равнину призраками битвы, и к небу поднимались огонь и дым, и ветра разносили дикие крики и стенания, чудовищный хохот и звуки труб и рогов. И дочь Калатина Бадб приблизилась к крепости и, приняв облик служанки Ниам, отозвала ее в сторону и отвела в лес и наложила на нее заклятие, так что та заблудилась и не смогла найти дороги домой. Затем Бадб в облике Ниам пришла к Кухулину и попросила его отправиться в бой и спасти Ульстер от захватчиков; тут к ним подлетела Морриган в обличье огромной вороны и, каркая, начала предвещать войну и гибель. Кухулин вскочил и повелел Лаэгу запрягать колесницу; но когда тот пошел за Серым из Махи, чтобы запрячь его, конь убежал, и лишь с большим трудом удалось Лаэгу выполнить приказание; при этом по морде коня катились кровавые слезы.

Так Кухулин выехал на битву; и со всех сторон его теснили ужасные видения и звуки, и ему почудилось даже, что он видит над стенами Эмайн-Махи клубы дыма, озаренные алыми вспышками, и видит, как тело Эмер выбрасывают из города. Но когда он вернулся в свою крепость в Муиртемне, Эмер ждала его там, совершенно живая, и принялась убеждать его забыть о призраках, но он не послушался и распрощался с ней. Затем Кухулин попрощался со своей матерью, Дейхтре; она поднесла ему кубок с вином, но прежде, чем он поднес кубок к губам, вино обратилось в кровь и он выплеснул его, сказав: «Конец мой близок; в этот раз я не вернусь живым из боя». Дейхтре и Катбад стали уговаривать его дождаться прихода Конала Победоносного, но он не захотел.

Когда Кухулин подъехал к броду в долине Эмайн, он увидел, что у воды на коленях стоит плачущая юная дева и стирает груду окровавленных одежд и ополаскивает доспехи; и когда она приподняла мокрую рубашку и пояс, Кухулин понял, что это — его собственные одежды. Стоило ему миновать брод, девушка исчезла.

И вот, простившись с Конхобаром и женщинами Эмайна, Кухулин снова отправился в Муиртемне. Но по пути он повстречал трех слепых на один глаз старух, уродливых и увечных; они развели близ дороги небольшой костер и поджаривали на нем мертвую собаку, нанизав мясо на прутики рябины. Они пригласили Кухулина разделить с ними трапезу, но он отказался. «Если бы здесь был большой пир, — сказали они, — ты бы согласился скорее; негоже великому презирать малых». Тогда Кухулин, не желавший, чтобы его сочли нелюбезным, сошел с колесницы, взял кусок жаркого и съел его; и тотчас рука, которой он взял этот кусок, навсегда потеряла свою прежнюю силу. Ибо на Кухулине лежал гейс не есть мясо своего тезки.

Кухулин обнаружил вражеское войско неподалеку от Слиаб-Фуайт и яростно устремился на него, проделывая свои боевые приемы, так что земля покрылась мертвецами. Тогда подговоренный Лугайдом певец вышел к герою и попросил его копье. «Получай же», — сказал Кухулин и метнул в поэта копье с такой силой, что оно насквозь пробило его тело и убило еще девятерых. «Король падет от этого копья», — молвили дети Калатина, и Лугайд бросил его в Кухулина, но оно угодило в Лаэга, короля колесничих, так что внутренности его выпали на подстилку колесницы, и, простившись со своим господином, он умер.

Теперь копье потребовал другой поэт. «Лишь один раз в день должен я исполнять просьбу», — сказал Кухулин. «Из-за тебя я ославлю весь Улад», — заявил певец, и Кухулин тем же способом швырнул в него копье. На этот раз его подхватил Эрк, и, брошенное обратно, оно нанесло смертельную рану Серому из Махи. Герой вытащил копье из тела лошади, они простились, и Серый умчался, неся на шее половину хомута.

И в третий раз кинул Кухулин копье в поэта, и Лугайд взял его и метнул обратно, и оно поразило Кухулина, и внутренности его выпали в колесницу, и второй конь, Черный из Волшебной страны, вырвался и покинул его.

«Желал бы я добраться до озера, чтобы напиться из него», — сказал Кухулин, зная, что конец близок, и враги позволили ему сделать это, с условием, что он вернется. Он подобрал свои внутренности и отправился к озеру, и напился, и выкупался, и возвратился на берег, чтобы умереть. Неподалеку, чуть к западу от озера, стоял высокий камень, и герой подошел и привязал себя к нему поясом, чтобы умереть стоя, а не лежа; и кровь ручейком потекла в озеро, а из воды вышла выдра и слизала ее. Враги собрались вокруг него, но боялись подойти, пока жизнь еще теплилась в теле героя, и сияние не покидало его чела. Тут примчался Серый из Махи и стал защищать его, кусаясь и лягаясь.

А потом прилетела ворона и уселась на его плече.

Когда Лугайд увидел это, он подошел ближе, приподнял Кухулину волосы с одной стороны и срубил ему голову; но тут из руки мертвого выпал меч и при падении отрубил руку Лугайду. В отместку воины отрезали руку Кухулину и похоронили его голову и руку к югу от Тары и возвели на этом месте курган. Но Конал Победоносный, спешивший на помощь другу, повстречал по пути истекающего кровью Серого из Махи, и вместе они пришли на берег озера и увидели там Кухулина, обезглавленного, привязанного к камню, и конь подошел и положил голову ему на грудь. Конал же направился на юг, горя жаждой мщения, и настиг Лугайда у реки Лиффи, и поскольку у того была лишь одна рука, Конал занес одну руку за спину и привязал; и они долго бились, но никто не мог одолеть другого. Тогда конь Конала, Красная Роса, подскочил и вырвал кусок плоти из бока Лугайда; и Конал убил своего противника, взял его голову и вернулся в Эмайн-Маху. Но без победных кликов они возвращались, ибо Кухулина, Пса Улада, не было больше.